Критически осмотрев полутораметровой глубины траншею, Грегори спрыгнул вниз и чертыхнулся. Увы, грунтовые воды здесь стояли достаточно высоко, и на дне окопа уже появилась небольшая, быстрорастущая лужица.
— Сержант, вода прибывает.
Чейз даже не удосужился подойти, лишь язвительно поинтересовавшись:
— Ты не умеешь плавать, капрал? У кого еще вода?
Выслушав доклады, Чейз крякнул и посоветовал:
— Бегом до БМД, там должен быть пенобетон.
Все время, пока пара бойцов не вернулась с баллоном пенобетона, Грегори простоял в скопившейся на дне окопа грязи.
— Так, все из окопа! Штольц, Ковальски, выдувайте ровным слоем.
Выпрыгнув на бруствер, Грегори залег и стал наблюдать, как двое рядовых опорожняют баллон в окоп. Основа пенобетона, вступив в реакцию с атмосферным кислородом, тут же вспенивалась и очень быстро застывала, образуя на дне твердую, не пропускающую влагу корку.
— Края тоже заделывайте, не то зальет.
— Да в курсе мы, сержант!..
— А не заметно! Вы хоть сантиметров двадцать обортуйте!
Прислушиваясь к их беззлобной перепалке, Грегори тем временем рассматривал место завтрашнего штурма. Как он понял, перед высадкой штурмовых частей такшипы выжгли термосмесью периметр вокруг всего промышленного района. Но, похоже, что аспайры еще задолго до этого сами создали полосу отчуждения вокруг заводов. Нет, они не выжигали джунглей, но все крупные деревья оказались вырублены, создавая широкую зону из невысокого, редкого подлеска. Слишком редкого, чтобы использовать его как прикрытие.
Грегори включил на шлеме режим бинокля, постепенно повышая увеличение. По дальномеру, в тысяче трехстах метрах начинались заграждения из массивных, загнутых поверху наружу столбов и густого проволочного плетения между ними. И что самое интересное, сразу за ним, шла еще одна ограда, на сей раз невысокая. Грегори непонимающе пожал плечами, смысла во второй ограде он не видел ни малейшего, да и первая-то в лучшем случае могла помочь разве что против представителей местной фауны.
А сразу за забором, прямо напротив их позиции, вздымался серо-стальной корпус непонятного назначения, в котором скрывались несколько выходящих из земли труб значительного диаметра. Грегори оценил его размеры в сто пятьдесят, двести метров длины, а высотой корпус был с пятиэтажный дом. Все это очень напоминало заводской цех, еще раз доказывая, как много общего было у людей с аспайрами.
А вот с предназначением купола, что располагался чуть дальше вглубь территории, Грегори определиться не смог. Впрочем, успокоил он себя, даже будь перед ним человеческий завод, отличить например бойлерную от компрессорной навыков у него все равно не хватило бы. Как говориться, кого на что учили.
— Грег, ты чего, уснул что ли? Прыгай в окоп, бетон застыл!
С неудовольствием выключив увеличение, Грегори скатился в траншею. Чейз, скрытый за поворотом траншеи, скомандовал:
— Ну все, можете отдыхать, бойцы. Ночью от каждого отделения — по одному дежурному, смены — по часу. Давид, твои новые бойцы в порядке?
Димони, оператор киберсистем подтвердил:
— Таракашки хоть куда, сержант. Я в них собственную, модернизированную прошивку закачал, — здесь он печально вздохнул, — ту же, что в прежних была.
Грегори понимающе покосился в сторону оператора. Они нередко начинали отождествлять своих питомцев с живыми существами и потеря сразу всех „Центурионов“ не могла не сказаться на душевном состоянии Давида Димони. И весь внешний вид склонившегося над планшетом оператора говорил о его глубокой печали.
Светило все больше склонялось к закату, уже почти скрывшись за джунглями. А потом быстро, словно кто-то щелкнул выключателем, наступила тьма. На этих широтах ночь наступала быстро. Грегори облокотился спиной о стенку траншеи и, лениво посасывая из трубочки питательный бульон, стал разглядывать ночное, полное незнакомых звезд небо. Он никогда не был столь далеко от Солнечной системы, и сейчас не узнавал практически ни единой звезды. Все-таки более сорока световых лет даже от Иллиона, где он прожил последний год и худо-бедно научился ориентироваться в ночном небе. А сколько от Солнечной системы? Грегори покопался в памяти и понял, что не имеет ни малейшего понятия, как далеко судьба забросила его от дома. „Впрочем, — подумал он, — какая разница, где выполнять приказы: на Земле или тут, на проклятых задворках обитаемого космоса. Да здесь и платят больше“.
Некоторые звезды двигались, группируясь кучками по нескольку штук. Как понял Грегори, это были оставленные на орбите корабли. Включив увеличение на предел, он сумел даже разглядеть очертания зависшего в сотнях километров над ним фрегата. Но изображение было нечетким и дергалось, ему никак не удавалось замереть абсолютно неподвижно.
Помаявшись несколько минут, Грегори плюнул на занятия астрономией и опустил взгляд пониже. Но и здесь его ждало фиаско. Спутника у Ирис не имелось, и с наступлением ночи тьму разгоняли лишь огоньки звезд. Проще говоря, ночью тут было хоть глаз выколи. А во встроенный в шлем пассивный прибор ночного видения на таком расстоянии детали уже не различались. Поэтому единственное, что увидел Грегори, были смутные очертания заводского корпуса.
— Оттхорн, ложись спать, твоя смена с часа до двух.
Грегори перечить не стал, сполз на дно окопа и, положив винтовку рядом с собой, попробовал принять удобное для сна положение.
— Во сколько подъем, сержант?
— За полчаса до рассвета, в восемь сорок две, — сегодня Чейз был на удивление добродушен.