Огненный след - Страница 109

109

Точно ко второму звонку Ольсен прекратил проверку и, плюхнувшись в койку, быстро пристегнулся:

— Все чисто, командир.

— Ну, будем надеяться.

Вращение останавливали потихоньку, и тяжесть сходила на нет достаточно незаметно, так что Денис заметил невесомость лишь по характерной щекотке в районе желудка. Он машинально сглотнул, стремясь избавиться от неприятного ощущения, но тут к его облегчению, рявкнула сирена, оповещая о начале ускорения. Теперь в пол превратилась бывшая стена, в которую стало вдавливать все сильнее и сильнее. Под действием изменившейся силы тяжести койки плавно развернулись на девяносто градусов. Конструкторы, экономя место на полноценных антиперегрузочных ложементах, заставили койки вращаться туда-сюда! И так будет ближайшие семь с половиной часов, пока „Авер“ не погасит скорость до орбитальной.

Стюарт вдруг перестал ухмыляться.

— Заремба, нас уже обнаружили?

— Если и не заметили, то в ближайшее время все одно засекут. Мы же им теперь выхлопами прямо в морды светим.

Помрачневший Бэйн с досады шлепнул себя по ляжке:

— И планетой не прикрыться! Как назло, она была на отрезке орбиты, обращенном в нашу сторону.

— А тут выбор простой. Или сейчас прикрываемся планетой, или на финальной стадии полета. А я предпочту быть прикрытым в „красной зоне“. Да и не дергайся, раз уж нас все равно засекли, то включили активный радар, и если ящеры дернутся, мы успеем среагировать. Там максимум один корабль, осилим!

— Хотелось бы верить. — Стюарт покрутил головой, оценивая обстановку. — Ну что, отстегиваемся?

— Да, пожалуй, пора.

Денис отстегнулся и перекатился на бок, поморщившись от приложенных для столь простого действия усилий. Теперь все четверо сидели на полу, которым стала бывшая стена, и убивали время.

Стюарт вдруг хлопнул себя по лбу:

— Может, пока в картишки? Нас как раз четверо, распишем лучей эдак на двадцать?

Ольсен тут же подсел поближе, но Денис отрицательно помотал головой:

— Без меня, парни. Я лучше еще покемарю.

Спать он не очень-то и хотел, но в „реф“ ему категорически не везло? карты всегда приходили отвратные, а умения переломить ситуацию на „нуле“ не хватало. Вот он и пасовал, обычно дожидаясь, пока другие не начинали закрывать уже его поля. Сегодня проигрывать не хотелось. Пусть вон Ольсена лучше без недельного жалования оставляют,? парнишка еще не понял, с какими волчарами свела нелегкая.

Спалось Денису плохо. Он ежеминутно просыпался и ворочался, стараясь принять удобное положение. Полтора грава? пусть перегрузка и небольшая, но на протяжении нескольких часов выматывала, даже когда лежишь.

Денис потянулся, разминая затекшие конечности, и повернулся к остальным. Экипаж все еще сидел вокруг планшета, на котором были расписаны лучи „рефа“. На удивление, лицо Ольсена не омрачало выражение безысходности. Скорее наоборот, он был весел и активен, а вот Стюарту с Зарембой, кажется, изрядно поплохело.

— Как дела, парни?

Ольсен показал большой палец, а Бэйн, повернувшись, мрачно поинтересовался:

— Проснулся, командир? Хорошо, что играть не сел. Ольсен нас порвал, как аспайры Первый ударный. Сам уже закрылся, меня закрыл, осталось еще два луча Зарембе, и все.

— Хех, много проиграли?

— Недельное жалование! Каждый! А ты поработай-ка мозгами, когда живот прихватило!

— Так слазай в гальюн.

— Спасибо, я лучше остановки двигателя подожду. Обезьян у меня в предках не было, по трапам при полной тяге лазать!

Ухмыляющийся Денис подкатился поближе и благодарно похлопал Ольсена по спине:

— Объявляю благодарность! Ты отомстил этим шулерам за своего командира! Где так играть научился?

— У меня друг был в старших классах. Его отца звали Ольгерд Вукович.

— И чего? — не понял Денис.

— Он чемпион Евразии по „рефу“. Базил весь в отца, ну и меня научил кое-чему.

— Вот оно как… — протянул Стюарт и вдруг просиял: — Есть идея! Ты пока молчи о своем друге, и мы промолчим. И обыграем-ка мы Клауса, из экипажа „семнадцать ноль третьего“. Согласен?

Ольсен улыбнулся:

— Конечно!

Он явно начинал вписываться в сплоченный коллектив, пережитое во время второго сражения сплотило их. Теперь Ким Ольсен стал полноправным членом экипажа, пилотом, чье мастерство может спасти их жизни, и, пожалуй, другом. В маленьком экипаже иначе нельзя? ведь и жить, и умирать они будут вместе. А этот факт во все времена облегчал сближение.

До первой остановки двигателей оставалась еще с четверть часа. При длительных полетах с ускорением, чтобы не мучить экипажи, каждые два часа делали передышку, отключая двигатели на тридцать минут. Денис прислушался к организму и решил, что вполне обойдется без гальюна до следующего периода невесомости. Он снова закрыл глаза и кемарил до тех пор, пока не услышал:

— Внимание! Экипажу приготовиться к отключению двигателей!

Уже слегка покряхтывающий от напряжения Стюарт просиял:

— Ну, наконец-то!

И, едва гул двигателей стал стихать, а сила тяжести уменьшаться, он кинулся к трапу. К моменту наступления невесомости в двери мелькнула его пятая точка, и Стюарт унесся занимать очередь к санитарному блоку. Денис, висящий в полуметре от стены, хмыкнув, расслабленно закрыл глаза, наслаждаясь парением в воздушном потоке.

Перерыв пролетел незаметно. Денис едва успел опять прикорнуть, как снова был разбужен сигналом готовности к ускорению. Пришлось в очередной раз пристегиваться к койке и дожидаться выхода на полную тягу.

109